ПАЗЛ МНЕНИЙ
Моя мама с гордостью мне рассказывала, что, когда она работала на заводе, за все шесть лет ни разу не брала больничного.
— Совсем не болела, что ли? – удивилась я.
— Болела, конечно. Просто ходила на работу даже с пневмонией. Все гриппы и ангины на ногах переносила.
Мама была стахановцем и гордилась этим. Я намотала на ус, что самопожертвование высоко ценится начальством, и в целом усвоила посыл о том, что интересы завода всегда важнее твоих. Умереть на работе почетно.
Я многократно повторяла этот подвиг на своей работе. Все свои ангины честно отсидела в рабочем кабинете.
Пока однажды, отчаянно кашляя, в шарфе, которым я обмотала горло, шмыгая носом, я не вошла в кабинет к юристу с просьбой согласовать какой-то срочный документ и не услышала:
— Вы не уважаете себя настолько, чтобы в таком виде приходить на работу, — это ваше дело. Но мое здоровье я уважать вас заставлю! Никаких виз, покиньте мой кабинет!
В целом этого юриста не зря недолюбливали все вокруг. Так жестко и так справедливо меня еще никто и никогда не отстраивал.
Я поняла, что мое личное мнение сильно зависит от воспитания и героев нашего времени.
Времена Стаханова прошли, наступили другие. Теперь важно любить себя и беречь, и те, кто этого не умеют, пускай учатся, а не кичатся своим неумением и соплями.
Отработав десять лет на госслужбе, я случайно, за компанию с подружкой, попала к крутому бизнес-тренеру, который давал одну-единственную лекцию в Москве.
Я в тот момент гордилась своей карьерой, ощущала себя успешной и состоявшейся женщиной.
Бизнес-тренер был одет в пиджак, стоящий как мое авто. Он говорил много и интересно и как бы между делом сообщил, что если вы работаете на одном месте более трех лет, то вы начинаете стагнировать.
Стагнировать — удивительный глагол. Созвучный глаголу «деградировать». И где-то внутри него затерялось буквосочетание «гни», напоминающее глагол «гнить». То есть три года на одном месте вы развиваетесь, а потом — гниёте. Я поняла, что отчаянно горжусь семилетним гниением, потому что меня убедили, что сидеть на одном месте — почетно.
Мне стало стыдно. И правда, ну какое развитие в этой бюрократической мясорубке?
Я входила на тренинг веселой и успешной фифой, а выходила зачерствевшей недопрофи, не способной выйти из зоны комфорта и выдающей собственную невостребованность за выбор жизненной стратегии. А на самом деле меня никто не выбрал, поэтому я выбрала не уходить.
У нас на работе было понятие стаж. За него доплачивали. Не много, но обязательно.
Я думала, что, пользуясь образом урожая, это чернозем, отличная почва для роста новых идей. А это перегной. Тоже хорошо, как удобрение, но по сути — это перебродившее ***.
Я поняла, что мое мнение может измениться в любую секунду.
Однажды мы вместе с друзьями смотрели фильм.
Там по сюжету папа (боксер) пошел зимой гулять с сыном. И сын провалился под лед. И папа видит его сквозь толщу льда, и бьет по ней кулаком изо всех своих боксерских сил, но толку никакого нет. И время неумолимо уходит, кулаки разбиты в кровь, и этот леденящий ужас от того, что толща льда, сквозь которую виден силуэт сына и его оранжевая куртка, не пустит спасти его, передается зрителю.
Но вот спасительная трещина расползается по льду, и рука проникла внутрь, и схватила мальчика за капюшон, и папа вытащил сына на берег, и бегом до дороги, потом, как в тумане, скорая, приемный покой больницы, реанимация, и папа с кровоточащими руками с обратной стороны толстого, как лед, стекла, за которым бригада врачей запускает слишком долго молчащее сердце мальчика.
Дышит! Спасен! Спасе-е-ен!
— Пойдемте и вами займемся, – говорит медсестра отцу. Он вспоминает о своих кровоточащих руках. Сломанные кисти рук невозможно восстановить. Любая другая кость руки срастется и перелом забудется, но не кисть. Она всегда будет болеть, ныть, напоминать о себе. Карьере конец.
Финальные кадры фильма, как отец с сыном спустя какое-то время вместе выходят из больницы...
— Слава богу, все закончилось хорошо, — говорит моя подруга, многодетная мама, утирая слезы.
— Что же хорошего, он остался без карьеры? — удивился мой друг, известный художник. Недавно он сломал рабочую руку и еле выдержал тот месяц, что был в гипсе, без работы.
— Так мальчик же выжил! Он спас его! — пояснила подруга непонятливому художнику.
— Так будущего нет!
— Так лучше было бы не спасать сына, что ли? Зато карьера в порядке? — ерничает подруга.
— Лучше бы кое-кто не баловался и не бегал по льду в районе полыньи...
Я поняла, что твое личное мнение тесно зависит от твоего конкретного личного опыта и судьбы.
А еще я поняла, что когда соберу пазл своих личных мнений, то самое главное — не ждать, что у кого-то в этот момент будет сложен такой же пазл.
Нет. Совсем нет. Другой человек получил совсем другое воспитание, видел другие жизненные ситуации, у него другая судьба и угол зрения.
Не жди, что пазлы совпадут. Живи со своим и помни: он у тебя такой только сегодня. Уже завтра все может измениться.
Помните, как у Жванецкого? «Счастлив ли? В разное время отвечал на этот вопрос по-разному, но всегда отрицательно».
Ольга Савельева, https://snob.ru/profile/31665/blog/141412